Во время ливано-израильской войны 1982 года такая задача была решена за три дня
фото: Александр Корнющенко
— Айтеч Магометович, как быстро может быть реализован план Шойгу по усилению ПВО в Сирии? Насколько эта задача сложна?
— Я много раз был в Сирии и видел, что у израильской авиации есть уникальная возможность подходить к границам Сирии со стороны Голанских высот на малых высотах. Самолеты подходят к горной гряде, делают маневр горка (резкий набор высоты. — «МК»), выскакивают прямо над высотами и производят пуск. Получается, что они очень короткое время находятся в воздушном пространстве Сирии. Современная авиация может, не входя в зону поражения ПВО, пустить ракету развернуться и уйти. Проблема вот в чем. У зенитных ракетных систем С-300 время включения — 6 минут. Об этом знают все, и израильская сторона тоже. Постоянно включенными их держать невозможно. Там жаркий климат, и поэтому быстро выработается ресурс комплекса. Да и люди через неделю постоянного дежурства на жаре быстро устанут.
— То есть засечь самолет и ударить по нему практически нереально?
— Сирийскому ПВО приходится работать в условиях ограниченного времени: с момента обнаружения воздушного противника до выполнения боевой задачи счет идет на минуты. Когда есть запас хотя бы в 200-300 км, расчеты могут привести комплекс в рабочее состояние, обнаружить цель и сбить. А тут самолет летит на низких высотах, максимум, 80 километров до Голан и, прикрываясь горами, осуществляет пуск. Получается, расчетам надо постоянно сидеть и ждать. Кроме того, противник знает, когда будет наносить удар, а сирийцы — нет. Учитывайте также, что авиационные средства нападения, тоже напичканы современными радиоэлектронными средствами разведки. Находясь на территории Израиля, эти средства могут полностью проводить разведку систем ПВО Сирии по электромагнитному излучению РЛС. Они могут видеть, где слабое поле, где системы включены, а где нет.
— С учетом всех сложностей, как сделать работу сирийской ПВО эффективной?
— Мало просто поставить С-300 в Сирию. Там нужно создавать целую систему, в которую будет входить и радиоэлектронное подавление, и дежурство наших самолетов в воздухе, и создание сплошного радиолокационного поля. Конечно, для того, чтобы все отладить, потребуется время, потребуется слаживание всех сил и средств. Конечно, одним комплексом С-300 там ничего не решишь. Все должно работать в комплексе — авиация, средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ), самолеты дальнего радиолокационного обнаружения, несущие постоянное боевое дежурство. Это конечно сложно.
— Как вы думаете, что в первую очередь надо сделать для создания эффективной системы ПВО?
— Должно быть создано объединенное командование ПВО России и Сирии. Все должно быть под единым руководством — силы и средства ПВО Сирии и нашей группировки. Иначе будет то что было. Кто-то не понял, кто-то не дозвонился, третий не сказал… В результате сигналы не дошли. Так быть не должно. Команда должна исходить от одного лица. Это однозначно. Тренировки должны проводится постоянно. Все должно делаться по единому замыслу в режиме онлайн. И чтобы все друг друга понимали с полуслова. То есть организовать целую систему ПВО и боевого дежурства на подобие той, которая сейчас действует в России. Но в Сирии — в меньших масштабах, конечно.
— В какие сроки такая система может быть создана?
— В принципе, если сильно напрячься — это можно сделать в кратчайшие сроки. К примеру в 1982 году, когда в Ливане велись боевые действия с Израилем в долине Бекаа, СССР за одну ночь перебросил туда смешанную зенитно-ракетную бригаду, и они под утро третьего дня уже организовали боевое дежурство. Конечно тогда был СССР, Сирия не была так измотана войной. Однако опыт есть, и, думаю, он пригодится. Если говорить про нынешние реалии, то на первых порах на опасных направлениях все можно быстро перекрыть с помощью истребительной авиации. Пока система ПВО будет разворачиваться, нагрузка должна лечь на авиацию. Организовать дежурство силами истребительной авиации. Поэтому на первых порах авиационную составляющую тоже необходимо усиливать. Наш Генштаб все это учитывает, и все будет грамотно сделано, со всеми выкладками. Думаю, все расчеты уже сделаны, просто была нужна политическая воля. Сейчас добро дали, значит сделают все быстро.
— Если все эти меры реализовать, то небо над Сирией будет полностью закрыто?
— А какая необходимость полностью закрывать воздушное пространство? Обычно все это делается на ракетоопасных направлениях. Зачем, к примеру закрывать небо со стороны Ирака или Ирана, если мы оттуда не ждем нападения.
— Для чего необходимо развертывание средств РЭБ над акваторией Средиземного моря?
— Над морем наносить удары выгодно, потому что у авиации есть возможность идти на малых высотах. Чем меньше высота полета, тем тебя сложнее заметить. Средства обнаружения, «увидят» цель, летящую на малой высоте над морем на расстоянии 40 километров. То есть почти рядом. Это дает возможность противнику незаметно подойти к объекту, пустить по нему ракету и уйти. Средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ) могут забивать помехами радиолокационные прицелы, приемные тракты антенн, нарушать командные линии связи, сбивать ракеты с курса, и ставить помехи автоматизированным системам управления. Представьте, если у летчика на экране вместо одной, появляется сразу пять целей, которые создаются с помощью помех. Принятие решения по пуску сразу затрудняется. Или ракета пущенная по цели, резко меняет траекторию и улетает непонятно куда. Средства РЭБ очень многогранны, и их применение в Сирии необходимо. Сейчас такие средства у нас имеются на кораблях и самолетах.
Автор: Александр Степанов
Источник
