Как лечились и отдыхали великие мира сего в легендарном санатории.
Некогда секретный санаторий (идея создания которого принадлежит Ленину) хранит столько тайн, что хватило бы на 1001 сказку Шахерезады. Здесь первые лица лечили не только раны пулевые, но и сердечные. Здесь же они заново влюблялись и даже женились.
фото: Ева Меркачева — Рабочий кабинет Бориса Ельцина.
22 февраля 1922 года. За подписями Ленина, Свердлова и Бонч-Бруевича выходит документ о санитарном надзоре Кремля. И Владимир Ильич в записке Сталину тут же замечает, что нужно построить санаторий, где бы отдыхало руководство страны (зачем-де тратить деньги на заграничные лечебницы?). Тот должен быть в лесу, в «исключительной живописности местности», примерно в 60 км от Москвы. Замок Майендорф с его девственно нетронутыми окрестностями подходит идеально. Тем более что в тот период по соседству (в бывшем имении Зубалово) жил Сталин. Одним словом, тут и появился клинический санаторий Управления делами Президента РФ.
«Барвиха» начала принимать первых отдыхающих в 1935 году. Вместе с вип-пациентами приезжали их охранники — сотрудники НКВД (позже КГБ). Но в целом тогда это был обычный санаторий.
Двадцать лет моей жизни тесно связаны с историей санатория… В моей памяти борьба за здоровье не только руководства страны — Л.И.Брежнева, Б.Н.Ельцина, министров, ученых, но и руководителей иностранных государств — В.Ульбрихта (ГДР), Г.Насера (Египет), Я.Кадара (Венгрия), Т.Живкова (Болгария) и других.
В те годы в санатории отдыхали и лечились не только руководители стран, но и известные иностранные политики, ученые. Я вспоминаю нашу борьбу за жизнь генерального секретаря Итальянской коммунистической партии Л.Лонго. В 1972 году он отдыхал с женой в санатории. Стояла невыносимая жара, горели леса и торфяники, воздух был пронизан гарью. Активная жена настояла на поездке в Суздаль. Произошло худшее, чего можно было ожидать. У Лонго развился инсульт, и пришлось его спасать. К счастью, это удалось сделать».
Академик РАН и РАМН Евгений Чазов.
Сюда ехали главы всех дружественных СССР республик и стран. Американские кинозвезды, знаменитые во всем мире писатели… Больше всего в «Барвихе» было лидеров международного коммунистического подполья.
Читаю первую страницу карты Долорес Ибаррури: «История болезни №463. Долорес Ибаррури. Гость из Испании. 1895 г.р. Поступила 23 июля 1979 года в 10.15. 2-й этаж, 24-я палата. Провела 57 койко-дней».
Писатель Маршак (сам много раз отдыха в санатории) как-то написал:
«В тиши Барвихинского леса
По тропкам бродят вкривь и вкось
Афганская принцесса,
Поль Робсон и рогатый лось».
— Так ведь и было в действительности! — уверяет директор. — Король Афганистана послал сюда свою дочь-принцессу. А знаменитый бас Поль Робсон сам сюда приехал, в том числе чтобы восстановить голосовые связки.
фото: Ева Меркачева
На этой кровати почивал патриарх Алексий II.
Их истории болезни найти мне не удалось, но Маршака — есть! Из документа следует, что поступил он сюда с бронхитом, нарушением обмена веществ и еще рядом болезней, которые из-за почерка доктора и не разобрать. 29 дней и — вуаля! Практически здоров.
А вообще в «Барвихе» многие люди известные были завсегдатаями. Рокоссовский (в карте в графе «место работы» просто написано «Маршал Советского Союза») — ровно месяц, Фаина Раневская аж 48 дней. Смотрю тот самый номер 41, где знаменитая актриса была в последний раз. Стол у окна, из которого виден пруд, диванчик, на котором так удобно лежать и мечтать о новых ролях.
К слову о серебре. В санатории знают ставшую крылатой колкую фразу Фаины Раневской (когда ее попросили помолчать): «Не могу же я оставлять вас в долгу, отвечая на серебро золотом. Приходится и самой размениваться».
фото: Ева Меркачева
Маршал Георгий Жуков любил играть в санатории в бильярд с утра до вечера.
Президентский корпус (бывший спецкорпус ЦК) соединен с главным подземным переходом. Об этом тоннеле мало кто знает, и пользуются им в крайнем случае.
Открываю дверь в палату №6, которую некогда занимал Борис Ельцин (на втором этаже). И пытаюсь понять, что чувствовал он, когда осматривал апартаменты для отдыха в первый раз. Сначала попадаю в холл, где огромный стол, за которым можно проводить переговоры. Потом столовая, спальня просто с гигантской кроватью. Еще одна спальня, кабинет для работы и зал для приемов. Фокус в том, что в номере полно потайных дверей, ведущих в систему спрятанных коридоров. Они расположены таким образом, чтобы персонал передвигался по палате незаметно. То есть врачи, уборщицы, цветочники и т.д. ходили так, что их вообще не было видно.
— Вообще готовили ему и ухаживали за ним не мы, а его собственный персонал, — говорят работники «Барвихи». — Мы просто были на подхвате. И слава богу! Характер у Бориса Николаевича был ох какой непростой…
Старожилы вспоминают, что не у него одного. Тяжело приходилось им, к примеру, с Хасбулатовым и Шеварднадзе. С первым всегда словно по минному полю ходишь — неизвестно, в каком настроении, что именно ему не понравится. А второй держался так холодно и подчеркнуто дистанционно, что медсестры не знали, как к нему подойти со своими уколами и компрессами.
— То ли дело Лигачев, — говорят медсестры. — Егор Кузьмич целыми днями сидел вот за этим же столом. Все писал и писал что-то. Но что подадут ему — то и ест, что скажут врачи — то и делает.
фото: Ева Меркачева
Легендарные Королев, Курчатов и Келдыш встретились в Барвихе случайно.
Про еду надо сказать отдельно. Рассказывает директор, заслуженный врач России Константин Молчанов:
— Мы нашли в архивах санатория старинную картотеку аж на 800 блюд! Считались особо лечебными чечевичные супы, каши и зерновой хлеб, который пекли здесь же и называли барвихинским. Всего было разработано 14 диетических режимов. Но главное даже не воздух и не питание. Все новейшие медицинские приборы, которые изобретали ученые, только что изобретенные лекарства, новейшие методики — все применялось тут.
А вообще часто руководителям страны трудно бывает объяснить, почему назначают не то, что им хочется, а что доктор посчитает нужным. Но персонал президентского корпуса мог быть весьма убедительным. Все медсестры прошли особую школу. Только вип-гость подумает о чем-то, а они уже это выполнили. Знают не только все привычки и вкусы, но даже такие особенности характера, о которых не догадывалось даже самое близкое окружение. Человек больной, уставший, он ведь совсем по-другому раскрывается. А когда чувствует, что вообще дни его сочтены, то много всякого наговорить может. Потому до сих пор фамилии санитарок и медсестер не разглашаются. Анкеты желающих сюда устроиться на работу в КГБ год рассматривали, сейчас проверку проводят в ФСО побыстрее, но не менее внимательно.
— В советское время было больше надзора за нами, — говорит медсестра Наталья Ивановна. — Даже уколы делали только в присутствии охранников.
фото: Ева Меркачева
В кабинете президентского номера несколько телефонных аппаратов. Спецсвязь. Ее протянули еще с тех времен, когда здесь отдыхали Брежнев и Андропов. Если знать правильный набор цифр, думается мне, можно прямо сейчас позвонить любому министру или даже американскому президенту. Книжный шкаф уставлен энциклопедиями, фолиантами с трудами философов, историков и политологов.
— Президентские номера были оформлены изначально не просто для лечения и отдыха, а для работы, — поясняют медсестры. — Здесь проводились очень серьезные совещания.
Если бы не сосны из окна (кстати, везде бронированные стекла), была бы видна лодочная станция. Ее построили еще до войны как раз для того, что руководители страны на отдыхе могли поплавать и порыбачить. А вот искусственный остров для лебедей был намыт намного позже — в 1967 году.
— А что со средневековым замком Майендорф стало? Там тоже комнаты-палаты? Там сам президент отдыхает? — спрашиваю у работников. Те в ответ загадочно улыбаются:
— Там президент не отдыхает, а официальные приемы устраивает.
фото: Ева Меркачева
Уже потом я подняла на ноги кремлевских историков, чтобы узнать побольше об этом таинственном замке. Оказалось, замок 1885 года, то есть не средневековый, но был построен именно в этом стиле по просьбе дочери одного генерала, которая начиталась романов о рыцарях. Девушка вышла замуж за потомка старинного дворянского рода барона Майендорфа, камергера его императорского высочества, который приказал пристроить к замку башни, на одной поместили уникальные куранты — они каждый час играли гимн царской России. После прихода советской власти замок национализировали и назвали барвихинским. Огромная библиотека, коллекции оружия, картин, фигуры рыцарей в доспехах и прочие сокровища попали в разные музеи СССР. По некоторым данным, все вина и коньяки, которые нашли в подвалах, подавались исключительно на самых важных кремлевских приемах. В годы войны в замке был госпиталь, после нее — клуб для работников санатория. В 2004 году замок отреставрировали. Да так, что восстановили даже редчайший гобелен «Великий потоп» и мемориальные доски в честь посещения Александра III и Николая II. И, собственно, после этого работникам санатория он стал недоступен: Президент РФ проводит тут встречи с главами иностранных государств. Кстати, здесь была подписана декларация (ее даже назвали майендорфской) по Нагорному Карабаху.
В «Барвихе» есть любимые пациенты. Стоит только спросить про них — и у медиков даже выражение лица меняется. Самым обожаемым был патриарх Алексий II.
— Послушный такой был, когда уколы делали, такой терпеливый, — говорят медсестры. — По палате иногда ходил в пижаме. Но даже в ней он отличался от всех пациентов. Как посмотрит — словно припечатает. Взгляд пронзительный. Но добрый-добрый!
А вот и тот самый номер, где отдыхал и лечился патриарх. Он тоже располагается в президентском корпусе. Красивый балкон, кругом кушеточки… По номеру меня водит Нина Григорьевна, которая в «Барвихе» работает четверть века. Она постоянно сопровождала Алексия все то время, что он здесь был.
— Я с ним гуляла каждый день. Ходили на пруд, кормили лебедей. Он всегда для них хлеб оставлял с обеда. С ним так спокойно было. Так хорошо. Я после этого даже на природу другими глазами стала смотреть, он ведь с ней как с живой общался. Говорил «травушка», «пичужечка». А как он с деревьями разговаривал! Вообще, он в принципе говорил мало, все больше улыбался. Если начинал рассказывать что-то, то обычно про свое детство. Очень любил вспоминать про то, как стал священником. Знаете, он ведь меня и исповедовал тут…
За советом к Алексию многие работники — от руководства до нянечек и санитарок — приходили. И он всех принимал. В благодарность ему всю палату уставляли белыми цветами.
Под номером два в любимчиках у персонала был президент Казахстана Назарбаев. Он всегда приезжал со своими поварами. Так те наварят плов, и ну всех угощать! Еще фильмы любил просматривать в кинозале (он был здесь же, на втором этаже).
— А мы из будки киномеханика тоже смотрели, — говорят медсестры. — Это же были самые новинки!
Многие отдыхали в «Барвихе» с женами. Признавались потом, что тут у них прямо второй медовый месяц начинался спустя десятилетия со свадьбы. То ли пьянящий сосновый воздух, то ли физиопроцедуры — но чувства обострялись. Именно тут встретил главную любовь своей жизни — доктора Ирину — ушедший недавно от нас Евгений Примаков (об этом «МК» рассказывал сразу после его кончины).
Автор: Ева Меркачева
Опубликован в газете «Московский комсомолец» №26848 от 2 июля 2015
