Реплика Оксаны Ризнич, журналиста, писателя, г. Южно-Курильск
Фото: Оксана Ризнич
День первый
Курильские острова — это юг: широта крымская. Магнолии, вечнозеленый бамбук, горячие источники, мягкая зима… Среднегодовая температура — 0…+5 градусов Цельсия. Старожилы любят рассказывать историю про то, как в 60-х годах прошлого столетия осенила наше советское правительство идея снять с курильчан надбавки — те, что положены за работу в районах Крайнего Севера. Приехали весной для этого дела в Южно-Курильск два серьезных московских товарища, оценили климат, искупались в термальных водах и совсем уж собрались рапортовать о том, что Южные Курилы — место курортное, да занесло их в местный ресторан вечерком. Из ресторана вышли в метель — ту самую, мягкую, курильскую, теплую, — и до гостиницы не добрались. И надбавки оставили, потому как после этого происшествия вспомнилось всем, что долгота у нас — колымская.
Зима на острова не приходит долго — в то время как вся страна, включая Сахалин, ставит новогодние елки, курильчане наслаждаются теплой декабрьской погодой и частенько произносят фразу: «Пусть погода постоит, успеем еще снегом завалиться».
Главную елку района всегда ставили впритык к Новому году — в последние дни декабря налетит тайфун и непременно повалит ее, переколотив половину игрушек и большую часть лампочек. Так уж, чтоб наверняка, лучше ставить прямо 31 декабря, в крайнем случае — 29-го. Но с тех пор как в моду вместо натуральных елок вошли светодиодные конусы, символизирующие новогоднее древо, в Южно-Курильске тоже радуются: в этом году, например, «елку» начали ставить уже 14 декабря. Но выложенные в Интернет фотографии вызывали у друзей недоумение: «А снег-то где?..»
Надо снег? Пожалуйста: на Курилы пришел тайфун. Крещенские купания МЧС рекомендовало отменить, на работу — не ходить, из дома лишний раз без надобности не высовываться и по единственной на острове Кунашир автодороге длиной в 50 километров не ездить.
Но удержать народ от погружения в крещенскую купель не сможет никакое МЧС, тем более что впервые местные власти установили деревянную ванну рядом с любимым всеми родником. Здесь из года в год в ночь праздника Богоявления выстраиваются очереди машин, и единственный раз в году на Кунашире случается дорожная пробка. В этом году то ли не все знали про купель, то ли вняли штормовому предупреждению, но народа у родника было немного, да и те быстро разъехались, пока не перемело дорогу. В Южно-Курильске уже заметало улицы, и такси с сотрудниками газеты застряло в снегу метрах в пятистах от дома. Про крещенскую ночь и заносы на дороге очевидцы рассказывают весело: все живы-здоровы, у родника было безветренно, уютно, праздник удался. Не было, правда, батюшки, и купальщики окунались в неосвященную купель.
Я к купели не поехала, потому что вокруг моего дома к полуночи уже вовсю гуляла непогода — дом стоит неподалеку от маяка.
Не знаю, кого осенила гениальная идея строить тут дома, но пусть он приедет и проведет в моей спальне одну такую ночь. Ветер до 30 метров в секунду на открытом пространстве маячного мыса и тяжелое биение штормовых волн под обрывом порождают инфразвук, и я просыпаюсь от боли в ушах и уползаю вместе с одеялом в кухню — на подветренную сторону квартиры. «Голос моря» — так называют это несовместимое с нормальной жизнью явление, и многие жители прибрежных поселений с ним хорошо знакомы. Беруши, таблетки для нормализации сна — все это не помогает, хочется выброситься из окна в сугроб, только чтобы исчез давящий гул в голове.
День второй
Вот так, промучившись всю крещенскую ночь и взбодрив себя с утра чашкой кофе, я отправляюсь на работу. Ухожу, однако, недалеко: дверь в подъезде не открывается, ее подперло сугробом. Еще прошлой зимой я освоила окно как способ входа в квартиру. Работает, правда, этот способ, только если дома есть тот, кто откроет пластиковую бойницу и высунет стремянку.
Рассудив, что вылезти из окна я могу (в такой ветер — с опасностью для здоровья), но закрыть окно потом будет некому, я позвонила в единую дежурно-диспетчерскую службу и сообщила, что мы заблокированы сугробом.
Нередко без помощи спасателей ни выйти из дома, ни прийти в гости невозможно. Фото: Оксана Ризнич
Не знаю как где, а на Курилах в последние годы двери ставят так, чтобы открывались наружу. Это варварское и опасное для жизни требование узаконено в правилах пожарной безопасности. Если вдруг в такой ситуации в доме случится пожар, то хватит ли у жильцов первого этажа спокойствия, чтобы пригласить жильцов остальных этажей выйти через окно? А помимо пожаров на Курилах бывают землетрясения, когда каждый нормальный человек стремится выскочить из помещения на улицу.
Дома здесь заносит снегом по крыши. В метель, преодолев переметы на дороге, упираешься в стену снега, выросшую на придомовой территории. Расстегиваешь пальто (снега по грудь, пальто только мешает, снять бы его совсем, но хоть спина-то должна быть прикрыта) и воображаешь себя бульдозером: в белой замяти, отирая замерзающее лицо тыльной стороной ладони, продираешься сквозь сугробы, мысленно проклиная дамскую сумку и пакет с хлебом.
Наконец видишь темное пятно двери — ее верхнюю часть. Еще два шага… и становится ясно, что усилия были бессмысленны: дверь заметена наглухо. Снимаешь перчатки, выковыриваешь из сумки мобильник и стынущими руками пытаешься запустить этот гадкий смартфон, у которого нет кнопок. Набираешь номер, а связи-то и нет. Мелькает мысль о том, чтобы ползти назад на работу — против ветра, когда твои собственные следы мгновенно занесло, и, значит, опять снежная целина… Бр-р…
Остается добраться до окна и постучать. Если дома кто-то есть, спустят стремянку. Если нет… До соседей на втором этаже не докричусь. Лучше не думать. Три метра до окна кажутся восхождением на Эверест. Или куда-нибудь еще, куда я ни за что не полезу.
Дома — дочь, которая не сразу реагирует на стук, тонущий в общем шуме ветра и снега, бьющего про стеклу. Я подхватываю стремянку из ее рук, и порыв ветра не успевает разбить металлической лестницей окно. Снимаю пальто, забрасываю в квартиру сумки, стремянка уходит вниз, в сугроб, этот сугроб мы втаскиваем в квартиру…
А если бы дверь открывалась внутрь, я бы просто ввалилась в подъезд. Просто. И без проблем.
Если вдруг пожар, жильцы первого этажа успеют выпрыгнуть в окна. Но кто из них вспомнит, что надо распахнуть дверь своей квартиры, чтобы жильцы второго этажа не оказались в ловушке, а тоже могли воспользоваться, как выходом, окнами первого этажа?..
Так вот, я дозвонилась в ЕДДС, а диспетчер позвонила спасателям, после чего сообщила мне, что спасатели вызов приняли, и мне надлежит сидеть и ждать помощи. Я целый час ходила в сапогах по квартире и выглядывала в окна. Потом сняла сапоги и пиджак, налила себе чаю и уселась в кухне у окна… Спасатели так и не приехали.
Дозвонилась через Скайп до коллег, добравшихся до работы. Дверь открыть не смогли — ветер не дал, пришлось подниматься с другой стороны здания по пожарной лестнице — там дверь старая, открывается внутрь. Но на работе засиживаться они не стали — ветер крепчал.
День третий
В полдевятого утра, откопав входную дверь, обсуждаем на работе утреннее землетрясение и погоду. Третий день в Южно-Курильске отменяют занятия в школах, не работает аэропорт, морская компания отменила рейс теплохода, воспитатели в детских садах просят забрать детей домой пораньше, дороги чистятся по «большому кольцу» — центральные улицы, подъезды к больнице, пожарной части. Синоптики обещают улучшение к вечеру пятницы. Но это все пустяки — настоящая зима с большим снегом придет в марте. И вот тогда… Но это будут уже следующие страницы дневника.
Автор: Оксана Ризнич
Источник
