В этом году стартовал совместный проект МЧС России и сайта «Гордость России», посвященный 25-летию министерства. В рубрике «25 — во имя жизни» публикуются истории спасателей, пожарных, водолазов, саперов и многих других специалистов чрезвычайного ведомства из разных уголков нашей страны. Как они выбрали будущую профессию, через какие испытания пришлось пройти каждому, каково это — ежедневно спасать людей, — читайте на сайте «Гордость России». «МК» представляет лишь некоторые истории, рассказанные в проекте.
Фото: priderussia.ru
Анатолий Саввин, сапер МЧС, принимал участие в 40 спасательных и гуманитарных операциях.
«Я, сколько себя помню, всегда хотел стать офицером. В военкомате мне предложили поехать учиться на сапера в Тюменское высшее военно-инженерное командное училище. Я сразу согласился. У нас был высокий уровень подготовки, опытнейшие преподаватели, многие из них прошли Афганистан. МЧС всегда ассоциировалось у меня со стабильностью и надежностью. Попал в замечательный коллектив. Именно здесь я в полной мере понял выражение «чувство локтя». За годы работы принимал участие более чем в 40 спасательных и гуманитарных операциях МЧС России, был награжден двумя орденами Мужества, орденами «За личное мужество», «За военные заслуги», медалью «За разминирование», медалями «За отличие в военной службе» 1-й, 2-й, 3-й степени, медалью «За отвагу на пожаре»… Первый мой выезд был в город Тырныауз в Кабардино-Балкарии. 18 июля 2000 года из урочища Гирхожан на Тырныауз в результате прохождения селевых потоков произошло затопление жилых домов, был разрушен автомобильный мост через реку Баксан. Стихия обрушилась на город ночью, люди вообще не поняли, что произошло. Мы ликвидировали последствия селевого потока, искали людей, более 40 числились пропавшими без вести. На работах в пятиэтажке меня поразила картина. Прямо на лестнице остались, не успев выйти из здания, 7-летняя девочка и ее бабушка… Когда мы нашли их тела, конечно, эмоции накатили. Всегда тяжело, когда видишь погибших детей…
Анекдоты про саперов я все люблю. Особенно один: «Сапер ошибается в жизни два раза: когда выбирает профессию и когда подрывается». Я бы дополнил: и третий, когда жену выбирает. А если серьезно, то в нашей работе нужно быть дисциплинированным, хладнокровным, спокойным, выдержанным. Прежде всего нужно думать головой…
Работу я свою очень люблю. В центре (Анатолий Саввин является заместителем начальника ФГКУ «Центр по проведению спасательных операций особого риска «ЛИДЕР». — «МК») я отвечаю за состояние боевой готовности дежурных смен, оперативных групп, их подготовку, экипировку, морально-психологическое состояние. Наш центр — это своего рода «спецназ» МЧС, центр укомплектован на 90% офицерами. Мы принимаем участие в многочисленных операциях по поиску, обезвреживанию и уничтожению взрывоопасных предметов в нашей стране и в международных командировках».
Фото: priderussia.ru
Владислав Савельев, начальник Транскавказского поисково-спасательного подразделения из Моздока, выносил детей-заложников из школы в Беслане, руководил сложными аварийно-спасательными операциями.
«Я с юности увлекался альпинизмом. После получения второго разряда получил жетон спасателя. Сейчас я кандидат в мастера спорта. Горы не прощают беспечности. Они коварны. В этом мне удалось убедиться на собственном опыте. 7 октября 1968 года мы совершали восхождение на одну из вершин в честь 50-летия комсомола. Неожиданно на нас обрушилась снежная лавина. Четверо погибли сразу, мы с товарищем чудом выжили… Это был один из самых тяжелых моментов в моей жизни.
В системе МЧС России я работаю с февраля 1993 года. За это время я участвовал в проведении около 250 спасательных работ, время работы составило более шести тысяч часов. Выезжать на спасательные операции в горы я начал с 1973 года в качестве спасателя-общественника. Сейчас я спасатель 1-го класса, начальник Транскавказского поисково-спасательного подразделения Северо-Осетинского поисково-спасательного отряда МЧС России. В ноябре прошлого года мне исполнилось 70 лет. Территория у нас сложная, происходят самые разнообразные ЧП. Это сходы лавин, селевые потоки, лесные пожары, ДТП и так далее. В зоне нашей ответственности есть участок трассы протяженностью 28 километров. На восемь километров приходится 70% лавиноопасных очагов — 238 участков. Так что работы хватает, нет времени расслабляться. Чтобы быть спасателем, нужно иметь чувство локтя, хорошо ладить с коллективом, быть готовым всегда прийти на помощь…
Про Беслан вообще вспоминать не могу. Скажу одно: это был самый настоящий ад. 3 сентября 2004 года мы с ребятами-спасателями прибыли из селения Нар в город Беслан на усиление. Боевики захватили школу в День знаний, в которой находилось 1128 человек. В момент проведения основной операции по спасению заложников мы под прикрытием бойцов «Альфы» выносили детей-заложников из здания. Я вынес шестерых ребятишек. Когда я только туда заходил, конечно, присутствовал страх, даже животный ужас. Но потом, когда я увидел, что эти нелюди сделали с детьми, меня охватила такая злость, что даже страх пропал! Я понимал, что мы рискуем жизнью: до этого боевики расстреляли наших коллег-спасателей. Одного из них — Диму — я знал, мы часто встречались на соревнованиях. Но в тот момент я даже не думал о том, что меня могут убить. Лиц спасенных детей я даже не помню — настолько был мощный выброс адреналина. Тем, кто не был там, не пережил этот ужас, не понять всю степень подвига спецназовцев и работников экстренных служб…»
Фото: priderussia.ru
Константин РЫБАЛКО, замначальника Первого отряда ФПС по Амурской области из Благовещенска, 20 лет служит в МЧС, является одним из инициаторов восстановления пожарных ретроавтомобилей.
«Можно сказать, что с пожарной охраной связана вся жизнь. В детстве жил рядом с первой пожарной частью. Практически каждый день видел, как пожарные выезжали на вызов. Всё — машины, экипировка, инструменты — вызывало у меня, мальчишки, неподдельный восторг. Было, конечно, в том детском восприятии много романтики, а на самом деле я не представлял, что это за профессия.
После демобилизации решил попробовать себя в пожарной службе и был принят в ту часть, которая стояла рядом с домом. Начинал рядовым пожарным. Помню первый свой выезд: горела входная дверь подъезда жилого дома. Волновался и переживал ужасно. Не знал, что ожидает, смогу ли сделать так, как нужно. Но у меня были хорошие наставники, имевшие большой опыт. Многому у них научился, и знания, которые они дали мне, и сейчас полезны.
Профессия пожарного очень непростая, поэтому у нас остаются только самые стойкие. Работа на пожаре сильно выматывает, а если к тому же руководишь ею, то возникает значительная моральная нагрузка. И неизвестно, что тяжелее, так как высока ответственность за ребят, которые работают рядом с тобой, и за людей, которых нужно вывести из огня. Права на ошибку нет, так как ее цена — человеческая жизнь. Физическое состояние быстро приходит в норму, а вот эмоционально, особенно если погибли люди, восстановиться сложнее…
Не допустить гибели человека — основное в нашей деятельности, и порой, чтобы выиграть время, приходится пренебрегать своей безопасностью…
Идея восстановления старых автомобилей принадлежит настоящему любителю истории, начальнику нашего отряда Андрею Валерьяновичу Гребенюку. Ему удалось настолько увлечь сотрудников, что они с азартом взялись за реставрацию и посвящали ей каждую свободную минуту. Искали запчасти и оборудование по всей стране, поднимали архивные документы, смотрели фотографии, чтобы сделать технику максимально приближенной к реальности. Первым опытом стала пожарная бочка на конном ходу, которая использовалась в XIX веке для тушения пожаров. Нашли подходящую телегу, наши мастера по чертежам собрали насос. А лошадь при необходимости берем на ипподроме. Удалось создать достоверную копию полуторки — автомобиля «ГАЗ ААА». Честно говоря, сами не ожидали, что «ГАЗ» будет на ходу. Сначала хотели поставить на постамент перед частью, но увлеклись и получили вполне рабочую единицу. Этой весной, в особо напряженный период, автомобиль привлекали к тушению пожаров. Ретроавтомобили участвуют в шествии на День города. Не раз наша колонна признавалась лучшей. Всех впечатляет эволюция, которую прошла пожарная техника. Молодым пожарным полезно узнать, как тушили пожар их отцы и деды. У некоторых, кто сегодня работает на автомобилях, оснащенных электронно-вычислительными системами, раритеты вызывают неподдельное удивление».
Фото: priderussia.ru
Анатолий Хоменко, начальник пожарно-спасательной части из Иванова, более 20 лет, рискуя жизнью, спасает людей.
«Когда заходишь в горящее здание, зная, что внутри люди, особенно если дети, там уже не думаешь об опасности, о каком-то риске для себя. Многолетний опыт позволяет включить «автопилот», а дальше… как безумие какое-то — просто идешь и знаешь, что это надо сделать. Надо найти, надо вывести, надо сделать это как можно быстрее, ведь все решают секунды…
Когда находишься в задымленном пространстве, самое страшное — это потерять ориентиры. Начинается паника, учащается дыхание, быстро расходуется кислород. Чтобы этого не произошло, мы обязательно пользуемся «правилом левой руки»: заходя в здание, начинаешь вести рукой по стене, и нельзя допускать того, чтобы стена прерывалась. Если попадается дверной проем, ты не отрываешь руку, чтобы его проскочить, а заходишь в него, обходишь по стене все помещение и только после этого двигаешься дальше. Все это делается быстро, бегом. Стена, как веревка, укажет тебе путь назад. При пожаре, в дыму, заблудиться легко даже в элементарной планировке. Ни в коем случае нельзя отрывать руку от стены!
Бывают такие выезды, с которых возвращаешься подавленный, все сжимается в груди. Однажды поступил звонок: сообщили, что из соседней квартиры пахнет дымом, и ребенок кричит. Сказали, что там неблагополучная семья — злоупотребляют алкоголем. Мы ехали сломя голову, как сумасшедшие, прибыли очень быстро — сверх нормативов. Вскрыли входную дверь, окна сразу вышибли, чтобы дыму дать выход. Звено рассредоточилось по квартире, в одной из комнат я нашел мальчика…
Он лежал без движения — не было времени выносить его на улицу. Я задержал дыхание, снял с себя маску и надел на него. У нас на маске есть прибор, называется «легочный автомат», — если пожарному не хватает воздуха, можно нажать на кнопку, и воздух начнет подаваться под давлением. Я вставил «автомат» ему в рот, стал делать непрямой массаж сердца и принудительно подавать воздух через аппарат. Дым выходил через окно, ближе к полу появлялась прослойка, где можно было самому кое-как дышать. В квартире были трое — все погибли, задохнулись. Мальчика этого я не успел спасти. Такие моменты воспринимаешь как личную трагедию. Очень тяжело это переживать…
Начальником пожарно-спасательной части я работаю недавно. Бытует ошибочное мнение, что начальник караула и тем более начальник части только руководят. Ничего подобного! Все офицеры — это такая же боевая единица, так же вместе с подчиненными на пожаре в составе звена — и руководят, и тушат…
Дома я стараюсь много о работе не рассказывать, особенно о тех случаях, где мне грозила опасность. Например, они не знают, что меня заваливало однажды на пожаре. Рухнули перекрытия, потолок, кровля — все посыпалось на меня. Зажало так, что я едва смог дотянуться до рации на груди, чтобы сообщить ребятам, где я и в каком состоянии. В таких ситуациях все силы сразу бросаются на помощь своему коллеге, так что парни быстро меня откопали. Когда жена это прочитает, мне, наверное, достанется… У нас двое детей, мальчик и девочка, — я не имею права подвергать себя опасности, но это моя работа, тут ничего не поделаешь. Конечно, в каждой опасной ситуации, прежде чем что-то предпринять, я оцениваю риски и думаю прежде всего о жене и детях».
Источник
